Рассказываем про особенности самого удобного и приятного способа мышления, который может как существенно упростить жизнь, так и привести к фатальной ошибке.
В книге нобелевского лауреата Даниэля Канемана «Думай медленно… Решай быстро» когнитивной лёгкости посвящена целая глава. Канеман предполагает, что существуют две системы, контролирующие когнитивные процессы.
Одна из них — это система быстрых решений. Не факт, что быстрое решение окажется правильным и самым разумным. Однако «автопилот» позволяет делать многие вещи, не особенно задумываясь, и очевидный или привычный вариант зачастую действительно оказывается верным.
Когда внешние факторы заставляют нас задействовать более существенные интеллектуальные ресурсы, в дело вступает вторая система, которая способна критически оценивать решения, предлагаемые первой. Её работа требует больше усилий и напряжения, но полученные результаты будут более продуманными, «штучными», подходящими именно для этой ситуации.
Первая система соответствует состоянию когнитивной лёгкости, вторая — состоянию когнитивного напряжения (тяжести).
Состояние когнитивной лёгкости — это сигнал, что всё идет хорошо. А хорошее для человека (вернее, для его бессознательных побуждений — на словах вы можете быть бунтарём) — это, чаще всего, привычное. По своей природе мы жуткие консерваторы, ведь любые новые данные будят тревогу. Наши когнитивные системы активизируются: не нужно ли как-то перестроиться, учесть что-то новое, не пойдёт ли прахом уже созданное? Инстинктивная лень разума — это способ экономить ресурсы и сохранять удовлетворительный и безопасный статус кво, даже если нарушение равновесия может обещать новые блага.
Знакомое кажется нам хорошим и правильным независимо от того, есть ли у нас какие-нибудь данные о том, что оно на самом деле лучше, чем альтернатива.
В книге «В интернете кто-то неправ» Ася Казанцева отмечает, что когнитивная лёгкость — важный адаптационный механизм, который позволяет животным не находиться постоянно в состоянии стресса. Мозг, какому бы живому существу он ни принадлежал, стремится сэкономить на усилиях и выбирать краткие пути: «если в прошлый раз нас не съели, значит, и в этот всё пройдёт хорошо».
Чем больше повторений происходит, тем больше мы склонны расслабляться. Между нейронами возникает устойчивая связь — знакомая тропинка, по которой можно расхаживать, не глядя под ноги. По этой же причине когнитивная лёгкость сопутствует полученному и отработанному навыку. Когда какое-то умение доводится до автоматизма, мы перестаём обращать внимание на процесс работы.
Примеры когнитивно лёгкого восприятия
Наше сознание охотно опирается на шаблоны и категории. Этот метод необходим, чтобы, категоризируя мир, делать его познаваемым. Тогда как полный хаос, где не на что опереться, не дал бы возможности двигаться дальше в рассуждениях и действиях. Имея представление об объекте и его качествах, мы делаем умозаключения о том, что схожие объекты также обладают аналогичными качествами — хотя на самом деле никто такого не гарантирует.
Например, известно, что бараны — это животные, которые обладают пушистой шубой и щиплют траву. Это знали и древние европейские путешественники, описавшие овцу, связанную с землёй пуповиной. Впервые встретив хлопчатник, они полагали, будто видят не растение, а диковинное животное, растущее на стебле и питающееся травой вокруг себя. Описания послужили основой для появления легендарного животного-растения, называемого «баранец» или «скифский баран». Так внешние атрибуты известного путешественникам и авторам бестиариев животного переносились на реальное растение.
Вот ещё один ботанический пример. Предположим, что человеку называют два растения, одно из которых ему известно, а другое — нет, и спрашивают, какое из них двудомное. Если известное ему растение является двудомным, он назовёт его.
Таким же образом, если речь идёт о двух городах, о которых требуется сказать, какой из них — столица, испытуемый скорее назовёт Лондон, в статусе которого уверен, чем менее известный город (например, Нейпьидо, столица Мьянмы).
Чем чаще незнакомые слова появляются в СМИ и повторяются всеми вокруг, тем больше люди склонны считать их положительно окрашенными. Этот механизм был проверен и описан в исследованиях психолога Роберта Зайонца («эффект простого предъявления»). Увидев лица на фото несколько раз, люди оценивают их как более симпатичные; красивые и чёткие изображения кажутся нам более правильными.
Когнитивная лёгкость также объясняет феномен знаменитости на пустом месте. Чем чаще персонажи, пусть даже не обладающих никакими талантами и заметными достоинствами, попадают в медиаполе, тем более знаменитыми они делаются — просто потому что их знает много людей.
Избежать манипуляций и сохранить ясность
В манипулятивных текстах часто встречаются повторения одних и тех же слов или фраз — таким способом легче заставить читателя поверить в них. Отличить смутное чувство узнавания («я где-то это уже видел!») от правды («дела обстоят именно таким образом») иногда бывает трудно, потому что сознание нас обманывает, предпочитая искать короткий путь.
Роль играют даже оформление текста и типографика. Даниэль Канеман предлагает своим читателям сравнить два утверждения, написанные следующим образом:
Адольф Гитлер родился в 1892 году.
На самом деле, Гитлер родился в 1889 году, однако многие, взглянув на эти фразы, склонны выбирать первую.
Авторы низкокачественных рекламных объявлений считают, что читатель склонен поверить в убедительность слов, набранных КРУПНЫМ шрифтом. Капслок достаточно дискредитирован, потому что служит маркером давления вместо разумных аргументов, однако многих он до сих пор может убедить.
Чтобы не попадаться в подобные ловушки, старайтесь рационализировать и проверять, а не идти на поводу у свободных ассоциаций и эмоциональных побуждений. Тем, кто поймал себя на излишней когнитивной лёгкости Канеман советует говорить себе и другим примерно такие фразы:
«Давайте не будем отвергать их бизнес-план из-за неудачного шрифта», «Это так часто повторяли, что мы склонны верить, но давайте ещё раз подумаем».
Если же вы сами планируете кем-нибудь манипулировать, не думайте, что некомпетентность можно полностью замаскировать использованием психологических приемов, будь то удачное сочетание цветов (ярко-синий и красный «верибельнее», чем пастельные оттенки), рифмы или интервальное повторение слов.
Стереотипные способы часто работают лучше (то есть результативнее) оригинальных. Пример из медиа — высокая конверсия сайтов, сделанных по привычным лекалам (цвета, тексты, построение). Пример из политики — популизм может стать причиной победы на выборах, даже если все признают, что методы действия политика грубы и манипулятивны. В то же время, качество таких сайтов и природа такой политики с большой вероятностью вызовут у мыслящего человека недоверие и желание что-то изменить.
Быть когнитивно лёгким — это плохо?
Когнитивной лёгкости сопутствует способность к ассоциативному мышлению. А оно связано с интуицией и творческими способностями. Психолог Сарнофф Медник полагал, что суть творчества заключается именно в хорошо развитой ассоциативной памяти.
Но тот же самый «метод свободных ассоциаций» может подвести нас, если использовать его не по назначению. Например, пытаться решить с помощью фантазий задачу, требующую логических рассуждений, или произвольно домысливать факты.
Ассоциации — один из способов запоминания материала. Ассоциативные методики предлагают использовать эксперты по мнемонике. Однако эти же механизмы могут вести нас к иллюзиям восприятия и когнитивным искажениям.
Психолог Ларри Джакоби реконструировал в своих исследованиях эффект иллюзий памяти, предложив испытуемым прочесть список вымышленных имён, а некоторое время спустя — ещё один, спросив, кто из этих людей известен. Во втором списке встречались имена из первого. Испытуемые указывали на ранее предъявленные имена вместе с именами настоящих знаменитостей.
При этом о первоначальном предъявлении имен многие из них забыли. Ощущение узнавания они по ошибке использовали в качестве ответа на вопрос «Кто из этих людей знаменит?», что, конечно, не могло быть верным.
Когнитивная лёгкость — это отсутствие напряжения. С одной стороны, это очень приятное состояние, с другой — оно лишает нас возможности совершенствоваться под влиянием обстоятельств, изобретать новые интеллектуальные подходы, направлять усилия, пересматривать привычное. Ведь все эти вещи подразумевают некоторое количество дискомфорта. А когда мы ощущаем себя «на коне» и уверены в себе, то меньше проверяем информацию и менее критичны к своим действиям.
«Когнитивная тяжесть», в свою очередь, делает нас менее раскованными, более недоверчивыми. Мы начинаем мыслить критически, оценивать информацию с разных сторон. В таком состоянии расслабиться труднее; также может быть труднее принять решение, потому что все варианты кажутся недостаточно хорошими.
«Разные причины лёгкости или напряжения действуют в обе стороны. В состоянии когнитивной легкости вы, вероятно, находитесь в хорошем настроении, вам нравится то, что вы видите, вы верите тому, что слышите, доверяете своим предчувствиям и оцениваете ситуацию как комфортную и знакомую. Вдобавок вы, скорее всего, рассуждаете небрежно и поверхностно. Ощущая напряжение, вы, вероятно, будете бдительны и склонны к подозрениям, вложите больше сил в своё занятие, будете чувствовать себя не так комфортно и делать меньше ошибок, но при этом будете меньше использовать интуицию и творческие способности»
Оба этих состояния имеют свои плюсы и минусы. Одно способствует личному комфорту и интуитивно-творческому восприятию, опирающемуся на архетипы. Другое делает нас более ответственными и внимательными, а также позволяет разрабатывать индивидуальные стратегии поведения.
На изображении причины и следствия когнитивной лёгкости, сформулированные Д. Канеманом. Дополнительно: -
-